Сегодня у нас ВТОРОЙ раз украли пиво из подвала. Пояснения: наш двухэтажный 10-квартирный дом находится на окраине Варкауса, вокруг частные дома. Русских в округе один - я. В подвале, куда можно зайти только имея ключ от парадной, у каждой квартиры свои зарешеченные клетки, запирающиеся на собственные замки.
Так все равно стали коммуниздить! Первый раз в Рождество, когда нам русские друзья привезли. Но тогда я решила, что, может, в запарке муж с приятелем его из машины вынули, да на дороге и оставили, не занесли в дом. Хотя они клялись, что занесли, а потом и подвал, и дверь клетки заперли.
Сегодня же в кои-то веки решили с мужем за обедом пивка выпить, спускаюсь в подвал - а там - пусто! Последний раз я взяла две банки в сауну - на прошлой неделе в пятницу из полного ящика. И все!
Когда я сюда въехала четыре года назад, муж сказал, что велосипед надо в подвале на замок запирать, потом вздохнул и мечтательно добавил - что лет десять назад они даже дверь в подвал не запирали.
Очень сегодня муж совсем расстроился, хоть и пьет пиво и прочий алкоголь раз в год по обещанию. Как же - говорит - защищаться? Может, крысиного яду насыпать в пиво?
А я шахерезадой по жизни подрабатываю по совместительству, у меня на каждый подобный случай парочка историй заготовлена: ему я рассказала, что под Выборгом, в садоводстве, где мой покойный папа каждое лето жил, мужика посадили лет вроде на 10, за то, что он, устав от зимних грабежей мерзавцами своей дачи, тоже пришел к этой мысли - налил в бутылку с коньяком крысиного яду и оставил на столе, так двое бандюг и скапутились.
Тогда супруг позвонил в полицию - можно или нельзя насыпать в пиво в собственном подвале крысиный яд, а то - воруют, так чтобы наказать, если что?.. Не вру, он у меня законопослушный, потому и позвонил. Нельзя, - отвечают. Что за статья он мне на английский перевести не смог, сказал только, что посодют. "А что же делать?" - спрашивает он полисменов. "Хранить пиво в квартире," - отвечают.
Вот мы сейчас сидим и думаем, где же нам в нашей уютненькой квартирке спроектировать шкафы - для моих лыж, его рыболовного снаряжения и пива. Вроде как негде, но - придется. И это не хухры-мухры, а ИЗМЕНЕНИЕ СТИЛЯ ЖИЗНИ. И его образа.
Я бы тютюшке вкратце сюжет "Постороннего" пересказала для общего развития, но ему и про батюшкиного соседа, рачительного садовода, показалось достаточным. "Бесполезно, - говорит, на эту тему распространяться, - давай лучше спокойно телек посмотрим."
За что и люблю его - за спокойствие.
Никакому государству не нужны люди, способные себя защитить от подонков, - на то оно и государство. Ему конкуренты не нужны. Оно лучше сотню гадов на свободе оставит, а воина - посадит, уничтожит, в лагерную пыль сотрет. Для острастки.
Чтобы у тебя и мысли не возникло свою собственность, жену, детей защитить. Их будут грабить, насиловать, унижать, убивать - а ты - пока не надоест - только доказательства собирать, чтобы ему предоставить - вот, обидели, есть доказательства. А государство в ответ - не неопровержимые, у нас презумпция невиновности. И вообще обидчик - человек больной, бедный, социально незащищенный, а государство у нас - гуманное.
Знаете, какие тут смешные сроки для насильников детей? Они через пару лет выходят по болезни и за хорошее поведение. И ухмыляются в лицо ограбленным и изнасилованным и их родителям. Потому что живут РЯДОМ. Это ИХ государство. (НЕ НАШЕ. И - бросьте - никогда оно не было нашим...)
Рассказала некоторым местным обитателям. Они рассмеялись мне в лицо: милая, ты дома сидишь, ничего не видишь, ты здесь в барах давно не была, на улицы вечером (да и днем) не выходила. Грабят, женщины ссат посреди улиц, с веревок белье тырят в сушилках, у знакомой из Хельсинки, даже лифчики старые! Никто и не помнит, когда пиво в подвалах хранили.
Испекла хрюшеньке тортик, приласкала, он обрадовался, но через "нехочу" все-таки говорит - "стыдно мне за финнов стало, но это, наверное, молодое поколение, - у них с моралью напряженка."
А я вспомнила, как в конце августа собирала грибы рядом с местным пляжем, типичный финский вид - дюны, сосны, желтый песочек на берегу озера. А в этих романтичных дюнах компания восьми-десятилетних деток бьет пивные бутылки, которые кто-то из взрослых, естественно, оставил. Причем так: половина невинных созданий бьет, а другая - в воду прицельно бросает. Куда люди купаться ходят. Подошла я, бутылки отобрала, детям по бошкам - кому уж удалось - надавала, осколки собрала, в мусорник положила. Дети с ревом убежали, а я домой пошла. Рассказала приятельнице, а она пришла в ужас: нельзя ИХ детей трогать, на тебя же в суд могли подать, из страны выслать! Спрашиваю мужа - действительно - могли: посадить бы не посадили, но оштрафовали бы и из страны могли бы турнуть. Легко.
Может, правду рассказала мне одна здешняя знакомая? Милая, ласковая, безумно любящая детей и мухи не в состоянии обидеть (это видно с первого взгляда, да и проверено трехлетним знакомством), по профессии воспитательница детского сада, она пошла на практику в здешний детский сад. И на прогулках зимой уговаривала деток не есть снег, так вот ей объяснили местные штатные (на зарплате) нянечки, что этого делать НЕЛЬЗЯ: пусть едят, что и где хотят. После практики ей написали прекрасную характеристику, но на работу или практику в детские учреждения больше упорно не брали. Пришлось ей переквалифицироваться в повара.
- А ты к чему это все? В чем мораль-то?
- Морали не будет.
Journal information